выбрался наконец из командирской палатки, расставленной на краю поляны для него одного. Ему не пошел на пользу тревожный утренний сон: рожа у Торина опухла, он быстро сучил потными руками и недовольно косился на нас заплывшими глазками. Видно было, что по нашему поводу Торин еще ничего толком не решил. Так что вместо ножа в спину он принялся меня и Строри всячески увещевать. Про наше участие в недавнем погроме и про судьбу Тринадцатого Торин не сказал и полслова, зато произнес целую речь про засевшего у него в продуктовой палатке Кузьмича. - Вы уж поспособствуйте, - упрашивал нас Оукеншильд, - заберите его оттуда! Можно это устроить? - Можно! - категорически заявил Торину Строри. - Но не сразу! Предлагаю для начала партию в “шишки” - пачка макарон против буханки хлеба. А то, я слышал, у вас как раз хлеба нет? - А что за игра? - заинтересовался Торин. - В чем там дело? Пока что мне еще не встречались люди азартнее Торина Оукеншильда - столь же жадные и так же увлекающиеся