теперь с фальшивым ужасом в голосе. - А как же ружье? Ох, Торин,
что-то ты темнишь!
На этих благоразумных словах мы закончили нашу ночную программу и отправились пить водку
и спать, предоставив Торину и его людям приводить в чувство Тринадцатого и самим разбираться
в сложившейся запутанной ситуации.
Полуденное солнце разожгло над озером золотой пожар, осветило облака и заставило верхушки деревьев пылать. Наполнив легкие до отказа смолистым дымом марихуаны, я вышел на берег, чтобы ополоснуть лицо и выпить немного прохладной озерной воды. Трава придала моему телу легкость и породила в уме звенящую пустоту, растворила в чистом и недвойственном сознании- основе все недобрые мысли, всю мою ненависть и весь гнев на Торина Оукеншильда. Я был спокоен и счастлив, бестревожная гладь разворачивалась передо мной, я легко мог разглядеть под толщей воды каждый камешек, любой стебелек - даже самую маленькую травинку.
- С добрым утром, брат, - поприветствовал меня Строри, выходя на берег озера
|