напоминающий комья коричневой слизи, ее трупный запах и ни с чем не сравнимый гнилостный вкус. Уксус по сравнению с этим кажется небывалым нектаром, а аромат махорки возносит человека до самых небес. Однажды утром Строри, получивший от стоящего у плиты Панаева свою миску, вцепился руками в волосы и принялся раскачиваться на стуле с выражением непереносимого страдания на лице. Так он провел с десяток секунд, а затем встал и решительно отодвинул миску подальше от себя. - Что с тобой? - спросил у него я. - Что-то не так? - Я… - начал Костян голосом ветерана, только что вернувшегося домой с долгой и опустошительной войны. - Я устал от крови! Шел девятый день нашего пребывания в Сосново, а от Крейзи не было ни слуху, ни духу. Все чаще можно было услышать осторожные и как бы шутливые разговоры о том, как мы будем здесь зимовать, вот только смешно уже не было. Так что когда вареная кровь окончательно протухла, мы решили из Сосново бежать. Для этого Строри пошел в дом к проживающей неподалеку