Лешак, Катанга и Моня-орк, а с ними казанский Феаноринг132 по прозвищу Ржавый. Он больше всех надрывался про Элберет и про свирель - утверждая, что это есть их собственная, нольдорская боевая песня. - Зачем же ты, - спросил я у Ржавого, - поешь про Светлую Владычицу такие поносные песни? Ведь даже этот напиток, которым мы вас потчуем, назван в её честь! - Хуй ли нам напиток? - удивился Ржавый. - Валары133 нольдорам не указ, что хочу - то и пою, рта мне никто не заткнет. Сами-то из каких будете? - Мы эльфы, - ответил я. - Приехали сюда из Питера, по обмену опытом. - Слышал я уже, - кивнул Ржавый, - какие в Питере эльфы. - Мы тоже, - поддержал беседу Кузьмич, - про Казанских эльфов наслышаны. - Ну что же, - объявил Ржавый, - стало быть, знакомство состоялось! Мы перебрались поближе к стоянке Феанорингов, где у них была построена грандиозная делонь. Ржавый, которого разморило от Элберетовки, полез по приставной лестнице наверх, но на саму делонь подняться не смог. Когда до верха оставалось