до дрожи ненавидел Маклауда, который повсюду открыто клеймил его содомитом. И хотя Радор всячески открещивался от таких обвинений - осадок остался, а слухи упали на благодатную почву. Культ личности, навязываемый игровой общественности эмиссарами Угорта, провалился, принеся противоположные ожидаемым результаты. Вместо ожидаемого: “AVE, RADORUS!” только и слышно было, что: - Претензии к Угорту? Да только одна - сам Радор! Все это накопилось, словно пар в котле, а сегодняшней ночью крышку у этого котла сорвало. Так бывает всегда, когда слишком усердные кочегары поддают угля, совершенно не глядя на показания манометров. Стрелка уже давно переползла в красный сектор и уперлась в ограничители, а Радор все продолжал: ненавижу Маклауда, пиздец ему! Тут котел лопнул, и весь пар вышел наружу - было много шума, а кое-кого обожгло. Вышло это так. - Кто идет? - заорал ночной часовой Угорта, услышав, как какие-то люди приближаются по темноте к самой границе его стоянки. - Что у вас тут?