стоишь, задрав голову, пока с этим делом полностью не покончишь. Мы поступили именно так - задрали башки и таращились в июльское небо, когда с путей до нас донеслись жуткие крики, исполненные нечеловеческой злобы. Сотрудник милиции, вздумавший пройти по путям вдоль платформы по каким-то служебным делам, июльским небом вовсе не интересовался. Вместо этого он елозил взглядом по низам: по железнодорожному полотну, по разбросанным бутылкам, хабарикам и использованным шприцам. Он так увлекся этим делом, что зашел прямо под наши струи и поначалу даже не заметил этого факта. Но заблуждение его длилось совсем недолго. - А... СУ-У-УКИ! - заорал он прямо у нас под ногами. - СТОЯТЬ! Мы глянули вниз, и я мгновенно, словно во вспышке озарения понял, что только что произошло. Панаев размышлял еще быстрее меня - когда я обернулся, чтобы посмотреть на его реакцию, Теня и след простыл. Но в меня мент вцепился обеими руками и начал тянуть вниз, стаскивая с платформы. Тут произошло сразу несколько