Костиком кровавую картину развернувшихся на поляне событий. - Не веришь? Посмотри-ка внимательнее! Костик подошел к Святому Отцу и вгляделся. В наступающих июньских сумерках было видно, что вся пасть (а иначе не скажешь!) у Святого Отца перемазана в крови, а на подбородке налипли клочья собачей шерсти. - Охуеть… - тихо сказал Костик. - Первый раз такое вижу! - Забирай свою собаку и иди, - строго сказал Сокол. - Пока мы нашего Отче на неё не спустили! Спустилась ночь, раскинув над Утехой яркий купол далеких звезд. Теплый ветер нес с озера запах ряски и тростников, вокруг освещенного костром пространства столпились деревья. Но покоя не было этой ночью ни в Утехе, ни возле неё. Стоял неумолчный крик, раздирающий уши - это бесновался связанный цепью Болгарский Святой Отец. Он бился в цепях, словно Бартлет Гринн в плену у епископа Боннера87, и выл: - Джонни, козлина! Уже спишь? Я выгрызу тебе печень! Иногда он затихал и некоторое время лежал спокойно, а потом начинал звать тихим и нежным