. Я знаю лучше, чем вы, что "мировая скорбь" - не фикция,
пущенная в оборот старыми литераторами, потому что я сам ношу ее в себе и
знаю, что это такое, и не хочу этого скрывать. Надо привыкнуть смело, в
глаза людям говорить о своих достоинствах. Кому же, как не нам самим,
знать, до какой степени мы хороши?
- К примеру: вы видели "Неутешное горе" Крамского? Ну, конечно,
видели. Так вот, если бы у нее, у этой оцепеневшей княгини или боярыни,
какая-нибудь кошка уронила бы в эту минуту на пол что-нибудь такое - ну,
фиал из севрского фарфора, - или, положим, разорвала бы в клочки
какой-нибудь пеньюар немыслимой цены, - что ж она? стала бы суматошиться и
плескать руками? Никогда бы не стала, потому что все это для нее вздор,
потому что, на день или на три, но теперь она "выше всяких пеньюаров и
кошек и всякого севра"!
Ну, так как же? Скушна эта княгиня? - Она невозможно скушна и еще бы
не была скушна! Она легкомысленна? - В высшей степени легкомысленна!
|