мой путь, да не
преткнусь о камень, да увижу город, по которому столько томился. А пока -
вы уж простите меня - пока присмотрите за моим чемоданчиком, я на десять
минут отлучусь. Мне нужно выпить кубанской, чтобы не угасить порыв.
И вот - я снова встал и через половину вагона прошел на площадку.
И пил уже не так, как пил у Карачарова, нет, теперь я пил без тошноты
и без бутерброда, из горлышка, запрокинув голову, как пианист, и с
сознанием величия того, что еще только начинается и чему еще предстоит
быть.
Никольское - Салтыковская.
- Не в радость обратятся тебе эти тринадцать глотков, - подумал я
делая тринадцатый глоток.
- Ты ведь знаешь и сам, что вторая по счету утренняя доза, если ее
пить из горлышка, - омрачает душу, пусть ненадолго, только до третьей
дозы, выпитой из стакана, - но все-таки омрачает. Тебе ли этого не знать?
- Ну, пусть. Пусть светел твой завтрашний день. Пусть твое завтра
будет еще светлее. Но почему же смущаются ангелы, чуть только ты
заговоришь
|