заключается в следующем: провинившегося заключенного подводят к Шанину и ставят на колени, а Карантин “опускает” его, ловко проводя ему хуём по губам. Независимо от того, измыслил ли Карантин для себя эту должность, или в тюремной дурке и вправду наказывают хуём, но общаться с Шаниным во дворе совсем перестали. Собственное место Карантина в общественном мнении располагалось теперь где-то между “крысой” и “петухом”- теми двумя мастями, посредником между которыми он сам себя обозначил. - Я от этого, - резюмировал Дурман свою речь, - просто охуеваю! - Угу, - кивнул Барин, - не ты один. Набери-ка его номер, давайте прогуляемся. Мне здорово охота снова на него поглядеть. Местом для прогулок выбрали ночной парк Кузьминки, а конкретнее - побережье одного из озер. Ирка, в соответствии с заранее подготовленным планом противокарантинных мер, подошла к берегу и потрогала босою ногою воду. - Теплая! - удивленно произнесла она. - Блин, жалко! Эх вы, мужики - плавать-то никто из вас не умеет! -