я увидел, что оружие снято с предохранителя, а когда я снова перевел взгляд на Крейзи, мне стало и вовсе нехорошо. Лицо у моего брата побелело, а глаза стали подобны двум бездонным озерам, в которых плескалось безумие - он явно “перекинулся” с кислоты, так что моя жизнь в тот миг не стоила и ломаного цента. - Ваня, - глядя мне прямо в глаза, спросил Крейзи, - ты уверен, что это ты? Я стоял, мучительно выбирая: попробовать выбить ружье у него из рук или рискнуть что-нибудь ответить? Очевидно было, что в случае неудачи моя башка превратится в кровавое пятно на обоях, как и в случае “неправильного” ответа. Но Крейзи был словно взведенная пружина, и я почел за лучшее не дергаться. - Уверен, - как можно тверже ответил я, усилием воли подавляя предательскую дрожь в голосе. - Конечно же, это я. Я твой брат, который во всех протоколах пишет слово “вынужден” через два “ы”, это я предложил тебе в Карабаново спрыгнуть в кольчуге с плота, я придумал притчу про медвежонка. Ты ее помнишь? Я