другой! – бармен убежал в другой конец стойки, прихватив пару бутылок пива. Приянка и Суреш танцевали под светом ультрафиолета, желудок Лакшми подрагивал от медленно стекающего в него алкоголя и прыгал от басов. Когда дядя Прамод делал вечеринки, они были на открытом воздухе, и звук растворялся среди кокосовых пальм. Там белые люди пили воду и чай. Здесь белых не было. Здесь были кола, виски и четыре стены. Устав танцевать, Суреш пошел в сторону выхода, а Приянка, пробравшись к Лакшми, обняла ее и закричала на ухо, стараясь перекричать замкнутый в пространстве звук: – Лакшми, я так счастлива! Он такой хороший! – Он в отпуске… Но Приянка не слышала и продолжала: – Ты побудешь здесь, мы выйдем на воздух? Лакшми посмотрела на удаляющегося Суреша. Одной рукой он освобождал себе проход, на пальце второй крутил ключи от машины. – Ты надолго? – Пятнадцать минут, – Приянка уже пробивалась к выходу, подняв обе руки. – Суреш… Суреш, я здесь. Лакшми не верила своим