вам не стыдно, тут люди с маленькими детьми, – по-наставнически, с материнскими нотками… Люди заговорили разными голосами и фальшивыми интонациями, как студенты в театральном институте на предмете «Сценречь»: – Сколько можно терпеть издевательства? – по-жлобски хамовато. – Мы будем жаловаться! – с тоскливой безнадежностью. – Это не лезет ни в какие рамки приличий… – как на коммунальной кухне. Весь этот поток ругани стюардесса приняла, простояв в каменной позе с улыбкой на лице, – оставалось только улыбаться им, глупцам, непонимающим, что два часа задержки прошли исключительно для обеспечения полной безопасности их продолжительного полета и что все это время на тридцатиградусном морозе тщательно осматривался двигатель, миллиметр за миллиметром. Выслушав все до последнего обвинения и замечания, стюардесса еще на секунду взяла паузу и опять же запросто и непринужденно предложила самым непонятливым сдать билеты, увидела, что большинство людей уже ожидали скорее ужина, чем