попытался кинуть до нас. Крыса слышал в исполнении Дурмана истории о его питерских друзьях, и у него в голове созрел коварный план - втереться в доверие, надавить на жалость и “хватать, хватать, хватать”. Да не тут-то было! - Не убивайте, - снова взмолился Крыса. - Пощадите меня! Спасло Крысу то, что перед таким важным делом братья почти не пили. А по трезвости люди у нас вежливые да добрые - так что Крысу даже бить не стали. Противно было руки марать. - Сымай одежду и обувь! - потребовал Кримсон. - Поносил - и будет! Крыса спорить не стал, и через минуту стоял на “крыше мира” совершенно голый. Никаких “своих вещей” у него к тому времени уже не осталось. Ледяной ветер в миг выдул из Крысы тепло, за десять минут (пока мы решали, что с ним делать) вся кожа у него потрескалась и пошла какими-то пятнами. - Надо ему хотя бы одну ногу сломать! - настаивал Маклауд. - Чтобы знал! - Лучше сбросим его вниз! - предложил я. - Это милосердно - всяко лучше, чем от холода подыхать! - Привяжем его